Прежде всего, нужно уточнить само понятие ценности и определить ее источник. Классическая и неоклассическая политэкономия представляли ценность субстанционально, то есть аналогично тому, как физика описывает тепло или энергию, которые перемещаются из одного тела в другое, но при этом сохраняются как целое в мире. Ценность виделась своего рода субстанцией, воплощенной в товар: зерном для физиократов, акциями для А. Смита, трудом для Д. Рикардо. К. Маркс выделял ценностную субстанцию – человеческий труд, количество которого, затраченное на производство той или иной вещи, и приводит к появлению ценности (exchange value)(2). Благодаря инкорпорированности труда в товары возможно сравнение между собой вещей, не имеющих, на первый взгляд, ничего общего. Например, данное количество пшеницы приравнивается к известному количеству железа , так как на их производство было потрачено равное количество труда.
Субстанциональное понимание ценности мало подходит для решения поставленной задачи. В антикварных вещах не воплощен человеческий труд в том смысле, о котором писал Маркс. Эквивалент затрат труда мог бы составить их ценность только при первой продаже в прошлом. Если бы стоимость антикварных вещей падала при повторной продаже, она могла бы быть определена примерно так же, как в комиссионных магазинах: первоначальная стоимость товара минус процент износа. Однако стоимость антиквариата скорее увеличивается со временем, чем уменьшается.
Даже советские государственные антикварные магазины, хотя и были организованы на комиссионных принципах, не подчинялись общим правилам комиссионной торговли, не исчисляли процент износа, а использовали иные критерии. Субстанциональному подходу противостоит конструктивистский. Г. Зиммель, в частности, полагал, что ценность является не непосредственным качеством предмета, как цвет или температура , а суждением субъекта об объекте. Это суждение представлено как желание обладания объектом. Будучи изначально субъективным, оно объективируется в процессе обмена, в результате множества соглашений относительно жертвы и прибыли обменивающихся сторон. В итоге в сообществе вырабатываются общепринятые пропорции обмена. Деньги окончательно объективируют ценность и облекают ее в количественную форму. Цена становится своего рода линейкой , которая, кажется, измеряет нечто присущее самим вещам, но на деле – пропорции обмена. Такой взгляд на природу ценности представляется более продуктивным, так как он делает акцент на социальных группах, причастных к антиквариату, и их отдельных представителях.
Маркс выделяет еще один существенный компонент ценности – полезность или потребительную стоимость (use value). Это значит, что ценность любого товара состоит в удовлетворении человеческих потребностей. С точки зрения Маркса, эта стоимость не представляет интереса для экономиста. Она есть просто условие возникновения меновой ценности как воплощенного труда. На этом Маркс останавливается в объяснении сути потребительной стоимости, делая уточнение в одной из ссылок, что в тех случаях, когда потребности не являются физиологическими, они являются аппетитом духа и столь же естественны, как голод для желудка . Очевидно, антиквариат обладает специфической потребительной стоимостью, удовлетворяют определенным потребностям, или аппетитам духа . Чтобы объяснить причины ценности антиквариата, мы должны, во-первых, вычленить группы, которые ее создают, а во-вторых, потребности (групповые или индивидуальные, характерные для группы), которым удовлетворяют антикварные вещи, функции, которые они выполняют и которые наделяют их специфической потребительной стоимостью.
