Мир подделок неоднороден не только потому, что достаточно стар, но и потому, что на этом поприще работали и работают мастера разной квалификации и решают они разные задачи. В соответствии с этим данному, как мне видется, наше отношение к подделкам должно быть дифференцировано.
Кроме собственно подделок, произведений, созданных с целью подлога, на антикварном рынке в немалом количестве фигурируют картины, которые я условно именую подделками поневоле .Это настоящие, самостоятельные работы, написанные в соответствии с эстетическими установками своего времени, но не подписанные автором и впоследствии получившие посторонние имя и подпись. Вместе с неблаговидной подписью такие картины получают и статус подделки. Они тоже начинают обманывать покупателя, поневоле притворяясь не тем, что есть на самом деле. Подобные подделки не делают особых сложностей для экспертов. В качестве работы неизвестного художника, выполненной в стиле и традициях своего времени, таковая картина может представлять коллекционный интерес. В редких случаях, когда произведение имеет бесспорные художественные плюсы, оно может быть рекомендуется в музей. При любом варианте желательно удаление сомнительной подписи. Очевидно, авторская и безымянная картина на антикварном рынке оценивается различно. Но это уже неувязка, стоящая вне поля зрения и зоне ответственности эксперта.
Сложнее обстоит дело с подделками как таковыми. Все они имеют временную, доброкачественную и эстетическую характеристики. Первая из них - кратковременная - определяет время их рождения. Вторая - высококачественная - это то, чем подделки желают быть: а) безымянной старой картиной, являющейся собственностью той или иной школе живописи, б) работой знаменитого или малоизвестного мастера того или иного времени, вплоть до художника, современника фальсификатора. 3-я черта - эстетическая - определяется уровнем профессионального мастерства исполнителя и степенью его приближения к заключению поставленной задачи.
Не вдаваясь в подробности процесса экспертизы, остановлюсь на ее итогах и приведу несколько примеров, иллюстрирующих эти положения.
Неизвестный художник школы Рембрандта В келье . Экспертом А.Р.Киселевой (ВХНРЦ) установлено: картина написана в третьей четверти XIX века, что не помешало этому произведению оказаться в музейной коллекции 1.
На выставке Портрет петровского времени экспонировались парные портреты Марии Ивановны и Григория Федоровича Долгоруковых. Портреты снабжены инициалами художника и датой С. (Яе В. 1721 . Н.М.Молева расшифровала инициалы как Корнелиус де Брайн (1652 - 1726(7). С такой атрибуцией портреты внесены в каталог. Истинное время создания портретов определено как 2-ая половина XIX века 2. Проф уровень исполнения портретов таков, что в 1928 году Государственный музейный фонд передал их в Государственный Российский музей.
Еще один пример. Натюрморт с чернильницей и пепельницей (личное собрание) имеет в правом нижнем углу монограмму Петрова-Водкина, произведенную одновременно с живописью 4. Экспертиза, проделанная Л.И. Гладковой (ГТГ), нашла, что Натюрморт не может принадлежать кисти Петрова-Водкина и не может относиться к 20-м годам, на что он претендует по стилистическим признакам.
Датировать работу следует последней третью XX века. Картина выполнена на высоком профессиональном уровне. Фальсификатор тщательно выверял детали — менял абрис предметов и рисунок складок относительных тканей на фоне, добиваясь стилистической уверительности. Технические приемы исполнения Натюрморта должны вызвать почтение. Технологическими средствами обусловлено ускоренное старение живописных материалов в плане образования кракелюра, обеспечено обветшание холста. Вместе с тем, связь очень красивого слоя с основой достаточно хорошая. Натюрморт не развалится на следующий день, он будет жить, если не произойти какое-нибудь ЧП.
Приведенные примеры освещают временную и качественную характеристики подделки, а также постановку задачи фальсификатором. Что именно он желает подделать? В случае со школой Рембрандта - только стиль. В двух других случиях - портреты четы Долгоруковых и Натюрморт - не только стиль, но и технику живописи. Создатели этих подделок употребляли, по их личному мнению, наиболее характерные приемы письма. При этом оба они имитировали не столько авторскую технику живописи (тем более что непонятно, кого зашифровал подделыцик буквами С. о1е В. ), сколько время, на которое они посягнули.
Эстетическую характеристику подделки наиболее много освещают картины Вермеера в исполнении ван Мейгерена. В его работах обмыслено все: и разработка написания картины от основы до покровного лака, и стиль. Ван Мейгерен создал картины ранешнего Вермеера , то есть того периода, который всегда наименее известен в творчестве художника и который труднее всего поддается проверке. В апреле 1996 года в рамках вермееровского фестиваля прошла индивидуальная выставка работ Яна ван Мейгерена (Кунстхалле, Роттердам), на которой экспонировались и фальшивые Вермееры [З]. В плане подделки это действительно шедевры.
И еще один пример. Последний. Иван Константинович Айвазовский. Бурное море с парусником , 1875 год (частное собрание). Картина по состоянию материалов соответствует времени, на которое претендует. Подпись - Айвазовсюй 1875 - современна живописи.
Тем не менее это подделка. Стилистически - по композиции и выбору мотива - можно разрешить, хотя и с натяжкой, что перед нами полотно кисти Айвазовского. Однако технические приемы исполнения ликвидируют возможность связать эту работу с именем знаменитого мариниста. Подделыцик был проф художником. Он написал картину своим собственным почерком, без попытки подражать маэстро. Это совсем другая установка, чем у ван Мейгерена. Оба фальсификатора обосновывали свою значимость как живописцев. Но один делал это, мастерски подражая великому старому человеку , а другой заявлял своим языком и только подписывался посторонним знаменитым именем.
Итак, подделки могут имитировать технику исполнения, время создания, принадлежность картины той или иной школе живописи, автору. Они могут быть написаны давно или недавно, и даже в наши дни. Фальсификации, выполненные на высоком профессиональном уровне, ставят перед профессионалом моральные проблемы. Как мы должны отнестись к так называемому Петрову-Водкину или Айвазовскому? Припомню, что портреты Г.Ф. и М.И.Долгоруковых, тоже имеющие сигнатуру, находятся в музее. А как сформировалась бы их судьба, окажись они сегодня на антикварном рынке? Вправе ли мы, эксперты, ограничиваться констатацией прецедента - подделка ? Или обязаны, оценив живописно-пластические качества и технико-технологические достоинства работы, все-таки утверждать за ней коллекционное, а может быть, и музейное значение? Мне думается, должны. И вот почему. Старенькые подделки могут найти покупателя просто за свой более или менее почетный возраст. Прогрессивным подделкам еще предстоит постареть и обрести то притягательность, которое дается только временем. Между тем каждая подделка, когда бы она ни была изготовлена, отражает уровень профессионального мастерства своего творца, эстетические вкусы и запросы общества того времени, когда она была написана. В этом смысле она подлинна и выступает как документ эпохи, следовательно, нуждается в сохранении. К сожалению, подлинные имена создателей поддельных шедевров всегда неопознаны. Случай с ван Мейгереном единственный в своем роде.
Подделки существуют во многих областях культуры — в археологии, истории, литературе, декоративно-прикладном и изобразительном искусстве и так далее. Одни специалисты спорят о подлинности интерполяций в летописи и прочих исторических источниках; другие - о подлинности ювелирных изделий с клеймами фирмы Фа-берже; третьи не спорят, но издают литературную мистификацию, как, например, записки Вырубовой [4]. Последнее особенно показательно. Профессиональная подделка вызывает живой интерес читателя, книгу переиздают, на нее есть спрос. Думаю, что качественная подделка стиля работ большого мастера или школы живописи так же, как воспроизведение техники живописи старых мастеров, несомненно, заслуживает уважительного к себе отношения.
