В годы становления русского стеклоделия, появления первых заводов, накопления опыта и технических навыков — значительное влияние на выбор форм, образцов и способа декорирования оказали немецкие и чешские стеклоделы и граверы. И неслучайно, что в первой половине XVIII столетия гравированные бокалы с портретами императоров и императриц, батальными сценами и изображениями из сборника «Символы и эмблемата» пользовались невероятной популярностью…
Бесспорно, выбор учителей и образцов для подражания был сделан на удивление верно: в XVII веке гравированное стекло находилось на пике моды, а чешские стеклоделы считались одними из лучших мастеров. Однако богемские шедевры были далеко не единственными типами резного стекла на территории немецких княжеств. Более того, после расцвета искусства резьбы при дворе Рудольфа II в начале XVII века превратившийся в центр производства резного и гравированного стекла.
Произведения мастеров ценились очень высоко, история сохранила до наших дней имена граверов, создававших уникальные произведения искусства. Одним из первых стеклоделов, овладевших новой техникой и работавших при дворе, был немец Гаспар Леман. Он приехал в Богемию в 1590-м и не только заложил основы резьбы по стеклу, но и создал стиль нового вида декоративно-прикладного искусства, определившего образ стеклоделия в регионе, включая и соседние страны, на столетия вперед.
В мастерской Лемана многие ремесленники освоили новую технику, среди них оказался и Георг Шванхардт, впоследствии получивший императорскую привилегию на гравировку стекла и открывший мастерскую в Нюрнберге. В произведениях, вышедших из этой мастерской, отчетливо прослеживается сюжетная специализация: Генрих Шванхардт Младший гравировал виды городов, изображения цветов и животных; Ганс Шмидт — батальные сцены; Герман Швингер — пейзажи и жанровые сценки. Резцу Германа Швингера принадлежит портрет императора Леопольда I — одно из лучших изображений правителя, построенное на тонкой игре нюансов и демонстрирующее широкие возможности гравировальной техники в создании художественных изображений. Прежде всего, в портрете Леопольда I поражает разнообразие фактур одежды, переданное благодаря сочетанию матовых и гладких, блестящих поверхностей, выгравированных колесиком и обогащенных изящными линиями, нанесенными гравировальной иглой. Изображение настолько правдоподобно, что создается эффект присутствия…
Прозрачное, бесцветное, «растворяющееся в воздухе» стекло не удерживает изображение, позволяя ему приобретать объем и отрываться от фона. Невероятная прозрачность придает ему совершенно новые характеристики: фон перестает быть задним планом и становится едва заметной воздушной дымкой, окружающей объект.
Конечно, Герман Швингер не портретировал правителя лично; как и подавляющее большинство художников, он использовал в качестве образца широко распространенные гравюры. Однако сравнение с оригиналом показывает, что стеклодел смог лучше и точнее передать образ императора, не раз говорившего: «Я предпочел бы жить в одиночестве пустыни, нежели в моем Хофбурге. Но раз уж Господь возложил на мои плечи эту ношу, я надеюсь, он даст мне и силы, чтобы ее нести…»
Наиболее эффективным портретом императора считается работа Иоганна Георга Зайдлитца, выполненная на медальоне из горного хрусталя. На плече кирасы — на месте традиционной львиной маски — выгравирована голова разъяренного янычара, повествующая о Леопольде как о непримиримом враге турок, многократно вступавшем с ними в битву. Несмотря на подчеркнуто торжественный облик императора, гравер все же не стал идеализировать и приукрашивать его внешность, так что чрезмерно выпяченная губа и волнистый нос в традиционном по схеме барочном портрете смотрятся несколько карикатурно. Иоганн Вольфганг Шмидт тоже выгравировал на кубке портрет правителя. Правда, в качестве образца он использовал довольно необычный оригинал — монету 1693 года с отчеканенным на ней профилем правителя. Но бесконечно далекий от римских императоров Леопольд, выгравированный на кубке, лишен величия…
В конце XVII века, после изобретения калийно-известкового стекла, начался новый расцвет искусства гравировки. Более прочное стекло позволяло выполнять многофигурные композиции: удивительно тонкие и сложные. Нередко граверы создавали многоплановые пейзажные фоны и перспективные построения, занимавшие практически все пространство предмета. Таким образом, богемские стеклодувы, в отличие от южногерманских мастеров, старались подчеркнуть поверхность предмета, наполняя прозрачный фон многочисленными персонажами, животными и растениями. Тогда как последние — использовали прозрачный фон для создания оптической иллюзии — «обманки».
1670 год, Богемия — и вновь открытие! Иоганн Кункель, алхимик из Силезии, изобретает рецепт «золотого рубина», добавив в стекольную массу золото и олово. В следующие сорок лет в различных городах Богемии, да и по всей Германии стеклодувы пытаются раскрыть тайну рубинового стекла. Более крепкое и толстое рубиновое стекло позволило мастерам вырезать рельефные, скульптурные изображения и вернуло фону его исконное значение.
На рубеже XVII-XVIII веков заметно возрос интерес к цветному стеклу. В Богемии и Саксонии пользовались спросом синие кобальтовые изделия, а наряду с модной «рубиновой» новинкой вновь появились предметы из зеленого стекла. Однако теперь красота зеленого фона была специально подчеркнута, в противовес прежнему отношению к нему как к более дешевому и простонародному материалу…
Как правило, зеленое стекло сочетали с прозрачным; реже — соединяли прозрачное и кобальтовое. Контраст между цветными и бесцветными элементами подчеркивал иллюзорность прозрачного стекла, создавая любопытные оптические иллюзии. К примеру, зеленая чаша, декорированная гравировкой и потому еще более массивная, — парила в воздухе благодаря прозрачной ножке. Да и бокал, состоящий из нескольких чередующихся разноцветий стекла, усложнял игру цвета и походил на драгоценность.
Наиболее близко в имитации горных камней удалось подойти мастерам Силезии. В 1687 году Фридрих Винтер получил привилегию на открытие стекольной мастерской в Хермсдорфе. Помещение было оборудовано технологическими новинками — для резьбы по стеклу установили машины, использовавшие энергию водяного потока. Изделия из силезианского стекла выделялись особым рельефом и скульптурной трактовкой формы. Иногда мастера даже использовали натуральные камни, например, топаз и горный хрусталь. В этих случаях предметы выглядели совершенно по-особому, поскольку мастера всегда следовали естественной форме камня, подчеркивая ее неправильность. Декорируя стекло, художники глубоко врезались в основу, покрывая предмет высоким рельефом, что было очень необычно и ново для того времени. Подобный декор великолепно подходил для создания произведений с орнаментальными мотивами.
В технике барочной гравировки по стеклу мастера, работавшие в различных стилях последующих эпох, нашли для себя много полезных и интересных особенностей, однако никто из них не пользовался находками и открытиями мастеров Барокко в полной мере. Новый истинный расцвет искусства гравирования по стеклу случился уже в 20-е годы прошлого XX столетия, в эпоху Ар Деко, когда фантасмагорический образ мира, заключенного в таинственном шаре, стал наилучшим выражением времени…
